Vitaliy Grinchuk
пост зла
Я более-менее успешно закончил ист-фак и также успешно вылетел из политеха. С треском, можно сказать. С таким, что у меня даже не хотели брать деньги. Один так и сказал в курилке, затягиваясь сигаретой, пока я крутил у него перед носом парой сотен долларов:
- Гринчук. Слишком, блядь, поздно.
Цифры - это не мое. Растянуть зарплату на месяц - да, но считать какое дерьмо с какой силой влияет на бильярдный шар в движущемся трамвае - это вот, пожалуйста, без меня. Я даже не представляю, кому в своем уме понадобится эта информация. Найдите математика и морочьте ему голову. Их там прям хлебом не корми, дай рассчитать траекторию ослиной струи. Нормальному человеку достаточно калькулятора.
- А вот что ты будешь делать, Гринчук, если попадешь на необитаемый остров, где нет калькуляторов?
Что я буду делать? Я знаю что буду делать. Я попрошу математика присмотреться к подозрительному движению в кустах, и когда он отвернется, размозжу ему голову булыжником. Выпарю из мочи соль и засолю мясо. Из костей сделаю нож и, например, бусы. Вдруг туземцы подвернутся, а у меня бус нет.
Но я хотел поговорить о Камю. Точнее, о "Постороннем". Это важная книга, которую нужно успеть прочитать в юности, пока еще не превратился в жирного, ебанутого взрослого. Она описывает то состояние отчуждения, непонимания, никому-не-нужности, которое отлично знакомо каждому подростку. Я прочитал ее после 25, потому что в школе никто не сказал: "Гринчук, вот здесь ты увидишь молодого человека, очень похожего на тебя и твоих друзей, с похожими проблемами". Мы не читали Камю. Я недавно был на встрече со шведской учительницей и она рассказывала потрясающие вещи о Камю и "Постороннем". Ее школьники по месяцу разбирают книгу, ставят пьесы, готовят спичи, учатся на ней. У нас все было не так.
- На этой неделе мы читаем Войну и мир.
- Нахера нам читать Войну и мир, Марьванна?
- Чтобы, Гринчук, не получить двойку в четверти.
И мы читали эту тягомотину, отравляя любовь к литературе, читали этот бессмысленный мрак, не дающий ни одного ответа ни на один вопрос, волнующий 15-летнего человека, и все ради того, чтобы не быть наказанными.
Страх наказания преследует потом всю жизнь: работаем чтобы не уволили, женимся чтобы косо не смотрели, живем, чтобы не оскорбить кого-то смертью. И все это начинается в детстве. Начинается с идиотской зубрежки, потому что папа голову оторвет за двойку, начинается с чьего-то решения, что тебе знать Войну и мир важнее, чем понять себя, начинается с неумения учителей объяснить, как пользоваться знаниями, которые дает школа. Все делается из страха. Дисциплина из страха, а не интереса. Изложение вместо сочинения. Контроль вместо мотивации. Так что я за любую реформу, которая скажет: "Да, душа и разум подростка нам важнее ебучей подборки нудных книг, составленной престарелым дрочилой". Кто вырастает из этого всего? Вырастают такие же дегенераты, которые и в 40, и в 50, и в 60 лет пытаются решить за тебя чего ты хочешь, что тебе нужно, к чему тебе стремиться. Которые навязывают, угрожают, обвиняют. Страх - единственное, что они знают и что могут передать другим. Читай Тургенева, чтобы прослыть образованным; не спорь со старшим, чтобы не выглядеть неуважительным; зарабатывай больше, чтобы не быть лохом. Нет, нахуй это все.
аминь.