Выздоровление и всякие события.Наши палаты трехместные, и когда третий и единственный ходячий чувак сбежал, прикатили кровать и на ней спала моя маман. Но в других палатах видимо места не было и к нам перевели очередного прожаренного. Лысый такой дядька в годах, здоровый кабан. Попал в больничку ровно по той же причине, по какой и я, только обстоятельства происшествия другие. Тоже розжиг рванул. Обширные ожоги ноги. Мужик, прости, но я не помню твоего имени, специально попросил его перевести из палаты, в которой он лежал, куда-нибудь в конец коридора, подальше от реанимации. Знаете от чего бегут даже здоровенные мужики? От детского плача. В этот момент в реанимации лежала маленькая девочка. И вот когда она была в сознании она звала маму. С краткими перерывами, но постоянно, в течении трех дней. Даже я слышал, как она зовет ее, когда двери в мою палату были открыты. Но в реанимацию нельзя посторонним. Вот ему и приходилось это слушать. Как он сказал, не смог там больше находиться, от беспомощности самому выть хотелось, вот и попросил, чтобы его перевели.
Основной контингент таких больниц всем, я думаю, понятен. Как говаривает наше правительство "самые уязвимые категории населения" старики и дети, пьяницы, ну и неудачники вроде меня. По отделению регулярно ходила бабуля и катала инвалидную коляску, а в коляске той сидел мелкий паренек с обожженными ногами. Мать не досмотрела за дитем и он на ноги себе кипящую кашу опрокинул с плиты. Он уже более менее в себя пришел, врачи его уже давно заставляют самого ходить, но это очень больно, вот и катает его родная бабушка по отделению в коляске и уговаривает походить самому.
Пьяные.
Да взять того же соседа по палате Гошу. Набрался водки, пошел в баню, поскользнулся, упал на кран и отломил его, ну и сварился в итоге живьем. Но есть и еще под категория.
Началось все с того, что дверь в палату открылась и в нее просунулась голова, которая сиплым голосом осведомилась есть ли у нас курить, после чего, убралась обратно. За следующие два часа эта голова заглядывала к нам еще раз 10 с одним и тем же вопросом, есть ли у нас курево.
Алкоголь, в сочетании с обезболивающими, да с ожоговым шоком это настолько ядерная смесь, что мозги вышибает на раз. Галюцинации, паранойя, психоз, горячка. Когда врачам надоело, что чувак в неадеквате бегает по коридору, они его отловили и привязали к кровати в палате. Ночью он как-то отвязался и снова начал бегать по коридору, на этот раз, с воплями. Снова был заловлен дежурным врачом и командой поддержки и снова привязан. К утру он отвязался в очередной раз прямо перед обходом, раскрыл окно, сел на подоконник и начал кричать, что его тут убивают, режут, что он сейчас выбросится, и чтобы никто к нему не подходил (третий этаж). А врач его в это время спокойненько так уговаривает, мол сам он ничего против него не имеет, что пусть он прыгает, но сначала пусть напишет бумагу, что мол добровольно прыгает в окно, чтобы у больницы проблем не было. Затем следует звон стекла, громкий мат, звуки борьбы. Сам я не видел, но сквозь открытую дверь все отлично слышал. В дальнейшем товарища, как особо буйного и опасного, причем в большей степени для себя, быстренько обследовал психиатр и, подписав положенные бумаги, горемыку отправили в изолятор с мягкими стенами и крепкой дверью. Дальнейшая его судьба мне не известна. Скорее всего когда воздействие алкоголя прекратилось, его оттуда выпустили, но за сигаретами он больше к нам не ломился.
Однажды ко мне в палату пришла мой доктор и сказала, что ногу, с которой брали кожу для пересадки, надо перевязать и для этого не потребуется ехать в перевязочную. Сейчас принесут бинты и она меня прямо тут обработает. До этого моя нога располагалась чуть выше уровня тела, на длинной поставке. Подставка была убрана, а верхний слой бинтов срезан и убран, больно практически не было, так редкие покалывания в местах, где что-то присохло. Затем последовала вполне невинная просьба чуть поднять ногу, чтобы ее удобно было бинтовать. Ногу я приподнял, а потом опустил. Попробовал еще раз и еще. Усилием воли и напряжением мышц я мог оторвать ногу от сетки, но продержать ее сколько-то в воздухе оказалось мне не по силам, это был первый раз, когда я почувствовал, что тело меня подводит. Нет, так то понятно, что я весь больной валяюсь в больнице, от меня и не следует ожидать ничего экстраординарного, но я ведь не смог просто поднять ногу в воздух, это меня тогда капитально выбило из колеи.
Пришло время перевязки без общего наркоза, также врач должен был убедиться как у меня прижилась пересаженная кожа. Вот теперь был мандраж и страх, я еще спросил врача, что мол, может под наркозом лучше, на что получил заверения, что ничего страшного не случится, это до операции меня нельзя было без наркоза перевязывать, потому что все присыхало и требовалось регулярно убирать омертвевшие ткани. Теперь же мне беспокоиться не о чем и все будет хорошо.
Под бинтами этого не заметно, но без бинтов... это чудовищно. Когда я приподнял голову и посмотрел на свое тело у меня чуть не случилась истерика. Черно-бордово-красный, с вкраплениями бледно-розового и сизого. Налепленные куски пересаженной кожи, розоватого оттенка. Всюду уже начавшие заживать раны, к которым сверху прилеплена была, скажем так, сетка. Ее использовали для того, чтобы бинты к мясу не присыхали и чтобы формирующаяся рубцовая ткань не слишком выпирала. Или вернее будет сказать, чтобы эта ткань не росла вверх.
Время текло неторопливо, но все таки текло, я потихоньку шел на поправку, количество бинтов все уменьшалось, а количество открытой кожи все увеличивалось. Меня благополучно перевели с сетки на обычную кровать и убрали капельницы.
Сейчас я напишу откровенную "фубля" и спрячу ее, читайте на свой страх и риск. Почему-то у меня при перечитывании возникает чувство гадливости.
Все вы были детьми, а дети периодически падают, сдирают кожу и прочая. И все должны помнить с каким кайфом отрывалась короста с болячки, когда она уже почти зажила. Примерно несколько дней я занимался обдиранием с себя коросты на заживших и не покрытых бинтами участках тела. И складывал ее в кучки. С груди она отслаивалась целыми пластами в ладонь размером. Я пишу это сейчас и меня передергивает. Фееееее. Но блин, какой же это был кайф.