Стивен Сломан, профессор Браунского университета, и Филипп Фернбах, профессор Университета Колорадо — тоже когнитивисты. Они тоже верят, что социальность — ключ к пониманию функций мышления, или, по крайней мере, многих его дисфункций. Они начинают свою книгу «Иллюзия знания: почему мы никогда не мыслим в одиночестве» (“The Knowledge Illusion: Why We Never Think Alone”) с анализа… устройства унитаза.
Каждый в Соединённых Штатах, да и вообще во всём развитом мире, знаком с унитазами. Типичный их «представитель» являет собой керамическую чашу, наполненную водой. Когда кто-то опускает ручку или нажимает кнопку, вода и всё, что в воде, засасывается в трубу и попадает в канализационную систему. Но как это происходит на самом деле?
В ходе исследования, проведённого в Йельском университете, студентов попросили оценить свои познания касательно работы бытовых устройств, включая унитазы, застёжки-молнии и цилиндровые замки. Позднее их попросили выписать подробные, пошаговые объяснения того, как эти устройства работают. А потом вновь оценить собственные познания. В процессе студенты осознали собственное невежество и их самооценка подупала (ибо унитазы не столь просты, как это кажется на первый взгляд).
Сломан и Фернбах распознают этот эффект, который они называют «иллюзией глубоких познаний» (буквально «иллюзия пояснительной глубины», “illusion of explanatory depth”. — Прим. переводчика), практически везде. Люди верят в то, что они знают намного больше, чем на самом деле. Что заставляет их настаивать на этом и в разговорах с другими людьми. В случае с унитазом кто-то разработал его таким, что сейчас им удобно пользоваться. В этом человечество преуспело. Мы полагаемся на навыки других с тех пор, когда наконец разобрались, как охотиться вместе — что, пожалуй, было ключевым достижением в нашей эволюционной истории. Поскольку мы надёжно связаны взаимным сотрудничеством, утверждают Сломан и Фернбах, нам не так-то просто понять, где заканчивается наше понимание процессов и начинается чужое.
«Яркий пример естественности, с которой мы разделяем умственную работу, — пишут они, — отсутствие чётких границ между идеями и познаниями одного человека и других членов группы».
Такая безграничность — или, если хотите, запутанность — очень важна для того, что мы называем прогрессом. Когда люди изобретают новые инструменты или новые способы жизни, то вместе с тем они создают и новые области невежества. Если бы каждый, прежде чем взять нож, должен был познать тонкости металлургии, то у нас до сих пор длился бы бронзовый век. Когда речь заходит о технологиях, неполное понимание даёт плюс, а не минус.
А вот где оно даёт однозначный минус, согласно Сломану и Фернбаху, так это в политике. Одно дело — смывать воду в унитазе, нечётко представляя, как это всё работает; совсем другое — выступать в поддержку (или против) запрета на иммиграцию, не понимая, о чём речь и как оно на нас скажется. Сломан и Фернбах цитируют исследование, проведённое после аннексии Россией украинского Крыма. У респондентов спросили, как, по их мнению, США должны реагировать, а потом попросили указать Украину на карте. Увы, чем дальше их точка на карте была от реальных границ страны, тем больше они поддерживали прямое военное вмешательство (в целом респонденты настолько путались в расположении Украины, что средняя погрешность составляла 1,8 тыс. миль — примерное расстояние между Киевом и Мадридом).
У других исследований были столь же неоднозначные результаты. «Как правило, сильные чувства не идут рука об руку с глубоким пониманием», — пишут Сломан и Фернбах. Проблему усиливает наша зависимость от чужих мнений. Если ваша позиция, скажем, по реформе здравоохранения в США не имеет под собой рациональных оснований, а я ей доверяю, то и моя позиция не имеет под собой таких оснований. Когда я поговорю с Томом и он со мной согласится, его мнение тоже будет беспочвенным. Но теперь нас уже трое, и это дополнительно укрепляет нас в наших воззрениях. Мы можем вообще отбрасывать любую информацию, которая противоречит нашему мнению. Примерно так делает администрация Трампа.
«Общность познаний и убеждений может быть опасной», — утверждают Сломан и Фернбах. Они провели собственный вариант «унитазного эксперимента», но в этот раз опрашивали людей об их позициях касательно бытовых приборов. А в исследовании 2012 года они задавали вопросы вроде «Нужна ли нам система государственного здравоохранения?» или «Нужна ли нам дифференцированная оплата труда учителей?». Участников попросили оценить своё согласие или несогласие с теми или иными тезисами, а потом тщательно разъяснить, какой, по их мнению, это даст практический эффект. Множество людей на этом спотыкались. И когда им предложили переоценку, они уже соглашались или не соглашались значительно осторожнее.
С точки зрения исследователей, этот результат — малая свеча в царстве тьмы. Если мы, или наши друзья, или умники на CNN тратили меньше время на разглагольствования и больше — на объяснение возможного эффекта от тех или иных политик, то, возможно, поняли бы, насколько мы на самом деле не в теме и сколь поверхностны наши познания. «Это, — пишут учёные, — возможно, единственная форма мышления, которая пошатнёт наши иллюзии и изменит поведение».